Существует много способов кражи леса, порой весьма циничных. Например, лесные пожары

По тайге разнеслась недобрая весть: принятие программы развития лесопромышленной отрасли вновь отодвигается на неопределенный срок, о чем заявил на днях координационный совет при администрации края. Речь об этой программе ведется давно, еще со времен губернаторства Лебедя. Заняв его место, Александр Хлопонин тоже неоднократно обещал: порядок в отрасли будет наведен в кратчайшие сроки. Но время идет, а сдвигов не видно. Между тем объемы заготовок древесины в крае только за прошлый год упали почти в два раза.

Специалисты считают, что сейчас около половины лесного бизнеса края находится "в тени". Руководители леспромхозов пугают - скоро в крае опытных лесозаготовителей не останется. Будет работать лишь "Воруйлес", как в народе окрестили сеть фирм-однодневок и посредников. У государственных же заготовителей для борьбы с ними нет ничего, даже законодательной базы.

Существует много способов кражи леса, порой весьма циничных. Например, лесные пожары. Браконьеры успешно пользуются тем, что лесной охране, как и пожарным, не хватает техники, людей, денег. А у них самих есть и мощная лесоповалочная техника, и лесовозы, и вагоны на запасных путях. Технология кражи проста: где-нибудь устраивается пожар, туда со всей округи собираются лесники, и пока они там машут ветками, пытаясь сбить пламя, в других местах можно спокойно пилить и вывозить. Берут только так называемый "первый ряд" - ценную древесину, которая идет на экспорт. Стоит отъехать всего за сотню километров от Красноярска, чтобы увидеть в тайге большие проплешины. Это поработали браконьеры. И так по всему краю, в котором сосредоточена пятая часть всех лесных запасов России.

По официальной статистике, только в 2001 году Красноярский край потерял от незаконных вырубок лесов около 40 миллионов рублей. Железная дорога перевезла 700 тысяч кубометров ворованной древесины, и это тоже только по официальным данным.

Лес воровали всегда. Настоящий бум начался в эпоху распада государства под названием СССР. В начале 90-х в край влекомые легким заработком понаехали дельцы с Украины, из Прибалтики, Грузии, Средней Азии и даже дальнего зарубежья. Они и создали в сибирской тайге сеть из фирм-однодневок и посредников - тот самый "Воруйлес". И пока местные власти ломали голову, как наладить поставку "кругляка" за границу, варяги моментально сориентировались. Они сумели отладить весь процесс от начала до конца. Для порубок привлекали безработных обнищавших жителей местных деревень. Для перевозки леса полюбовно "договаривались" с железнодорожниками. А уж как перегоняли за границу - лучше спросить у таможенников. Захотят - расскажут.

Так возник парадокс: за последние десять лет официальные объемы заготовок леса в крае упали в пять раз, а объемы древесины, отправляемой на экспорт, растут с каждым днем. Портовые терминалы и железнодорожные тупики забиты вагонами с сортовой ангарской древесиной. Получатели - Китай, Япония, страны Юго-Восточной Азии. Большая часть этого леса либо незаконно вырублена, либо оформлена по поддельным документам.

Большая часть незаконных вырубок ведется прямо на территориях лесхозов и леспромхозов, с молчаливого согласия их хозяев. Такое положение стимулирует существующая в России практика оплаты за срубленную древесину.Во всем мире принята так называемая "попенная" оплата - то есть платят за каждый пень, за каждое срубленное дерево. В нашей стране любой, кто хочет заняться "лесным бизнесом", имеет возможность купить "порубочный билет", который стоит 25 рублей за кубометр древесины. Рыночная стоимость того же кубометра в крае - 50 долларов. Для сравнения: в Финляндии один "кубик" леса стоит 82 доллара, в США-121.

Красноярский экспорт на 91 процент уходит в Китай, еще 8 процентов - в Японию, остальное закупают еще несколько стран. Известно, что значительная часть этих операций проводится незаконно. В 2001 году в крае было вырублено 8,7 млн. кубометров, а за границу вывезено 9,4 млн. Разница в 700 тысяч - это заготовленный, но нигде не учтенный лес, проданный на черных рынках.

Интерес китайцев понять можно. После пожаров у них было сильно ужесточено лицензирование на вырубку леса. У наших браконьеров свой резон: аукционная цена кубометра сосны в России - 53 рубля, а экспортная цена в Китае - 55-60 долларов.

Сколько будет продолжаться такая практика? Довольно долго, считает депутат Законодательного собрания края Светлана Андронова:

"Сегодня лес для многих криминальных структур - источник получения сверхдоходов. В отсутствие нормативно-правовой базы, в этой неразберихе им, конечно же, проще ловить рыбу в мутной воде".

Краевые законодатели во многом обвиняют коллег-думцев. Такая программа, считают они, должна быть принята на федеральном уровне. Однако не исключено, что Москва специально закрывает глаза на беззаконие, которое творится в лесной отрасли. У лесных магнатов "везде все схвачено".